Околорелигиозная новелла. Вербное Воскресение.

Писать ни чего не хочется... опубликую свою наивную сказку написанную несколько лет назад)))

Весна в этом году случилась ранняя и вообще больше походила на осень. Изредка моросил дождик, который на стылом ветру превращался в колкую крупу, которая на земле вновь становилась серыми каплями. Юлька брела по родному городку, который в этом унылом пейзаже, вовсе казался казематом. Время было спокойное, одна сессия закончилась, другая еще не начиналась. Хотя это спокойствие мало радовало, правило – «от сессии до сессии, живут студенты весело» в Юлькином случае не срабатывало. Вовчик, к которому она «неровно дышала» уже больше года, добивался ее милости почти месяц, она по советам подруг и девичьей гордости сдавалась постепенно.


Вот еще два дня назад, она была счастливой девушкой. Парень, который ей очень нравился, вел ее по скверу, она держала в руке подаренную им тепличную розу. Голые деревья и холодный ветер не могли испортить ничего. На душе цвели сады и пели птицы. Юльку не смутило предложение ее «рыцаря» зайти погреться, тем более, что родителей нету дома…

Сегодня он после последней пары сказал ей, что ему необходимо быть дома, и он не сможет придти вечером…сейчас ей казалось, что как то холодно он это сказал и в глаза не смотрел. А еще через час Светка прислала ей СМСку, что ее Вовчик сидит в кафешке с некой смазливой куколкой, которая выглядит «очень и очень».

Плакать почему-то не хотелось. Юлька стиснула до синевы губы и в состоянии легкого отупения шла через тот-же злополучный сквер и запрещала себе думать. Как только начну думать, сразу разревусь - решила она и искала, на что бы отвлечься. Сонамбулически она вышагивала по дорожке и так же «на автопилоте» вышла к храму, который стоит в конце сквера. Храм был закрыт, но на паперти расположились три деревенские бабы с охапками вербовых веток. Несколько человек, перебирали пучки веток, вяло торговались и уходили унося с собой по нескольку штук. Юлька машинально прислушалась к диалогам. «Завтра Вербное, дома нельзя без вербочки», «Во сколько святить будут, после утренней?», «После Литургии, батюшка тож покропит…». Так же, мало соотносясь с действительностью, она взяла первый попавшийся под руку пучек вербовых веток, рассчиталась с продавщицей, услышав «спаси Господи» кивнула в ответ и побрела дальше.

Ноги сами привели ее домой. На кухню не тянуло, за то почему-то очень хотелось в душ. Простояв полчаса под горячими брызгами, она ждала, что горячая вода смоет это скверное состояние с ее души. Этого конечно не произошло, но шило колющее изнутри все-таки затупилось, и она уже не боялась вдруг разреветься. Посидела немного с матерью на диване, обменявшись дежурными фразами, попыталась разделить ее удовольствие от просмотра сериала «про любовь», но душевные страдания смуглых героев на экране, еще более бередили ее мозг. Юлька ушла к себе и уселась за компьютер. Тут она увидела вербовые веточки, которые положила на стол когда пришла домой. Она поставила их в воду и долго разглядывала и гладила пальцами пушистые почки. Сами собой всплывали в памяти слова, услышанные у храма…завтра Вербное Воскресенье. Хотя «как все нормальные люди» Юлька была крещенной, но к своему стыду, практически ни чего не знала об этом дне.. разве что то, что это значит что скоро Пасха.

«Я спросил у гугля, где моя любимая?» запела Юлька и, вписав в поисковую строку «Вербное Воскресенье» включила поиск. Ее сегодняшнее необычное состояние, которое она испытывала впервые, как то особенно открыло сознание. Она все больше и больше втягивалась чтение. Перед ней проходили целые события. Она слышала крики «Осанна», слышала слова Богочеловека, его проповедь. Была в горнице устланной, бодрствовала в Гефсимании, пока Апостолы спали. Слышала крики «Распни». Голова с трудом вмешала все это. Временами казалось, что мысль не выдерживает и все опускается в сердце, которое становиться все больше и больше. Неужели это правда? Если да, то, что же теперь? Юлька сняла с шеи крестик и начала рассматривать его. Золотой Христос распят на узорчатом золотом кресте. Наверное, в тысячный раз она видела этот крестик, но только сейчас она перестала его воспринимать, как украшение. Вспомнила вдруг, как недавно хотела его поменять в ювелирном магазине, на медальон со знаком весов, которому судя по всем модным журналам, являлся «ее знаком». Ей стало стыдно и, сказав «прости, Господи» Юлька поцеловала распятие и надела его на шею.

Отыскав среди открыток и прочих бумаг, картонную иконку Богородицы с Младенцем Христом она поставила ее на видное место и попробовала молиться. Так как молитв она не знала, она сказала просто «прости меня Пресвятая Дева, за то что я не сохранила себя в чистоте, Ты видела как убивали Твоего Сына, а я распустила нюни, хотя сама виновата, прости меня, помоги мне Господи». Юлька решила, во что бы то ни стало утром пойти и посвятить вербочку.

Прочитав Евангельские события почти до утра, она конечно проспала и проснувшись, в ужасе уставилась на будильник, стрелки показывали 10. 45. Юлька не знала, во сколько начинается служба, но была уверена, что опоздала. Оделась она так быстро, что мать спросила ее «Ты куда?» уже в дверях квартиры. «Я скоро», бросила на бегу Юлька и выскочила на улицу.

Храм был очень маленький и неудивительно, что он не вмещал всех желающих освятить ветви вербы в такой большой праздник. Многие на улице перед храмом ждали окончания службы, они разговаривали и прохаживались, некоторые курили за оградой. Ей казалось очень важным попасть внутрь.

Аккуратно, но настойчиво Юлька решила пробраться поближе к алтарю, после ночи чтения и размышлений о Боге, ей казалось, что она обязательно услышит что-то особенное.

«Ты куда, бесстыжая лезешь? », услышала она полукрик-полушепот и цепкие сухие пальцы схватили ее за руку. Оглянувшись она с ужасом увидела Колываниху, бабку из соседнего дома, которую в детстве они все дразнили за скверный характер и ненависть к детям. «Ты чё, на дискотеку приперлась или в храм Божий? Блудники, все образа помадой перепачкали, нехристи, лишь бы под рок свой дергаться… без косынки, в храм, да еще и в джинсах, совсем совести нету… как только таких земля носит, ничего святого….» не прекращая свой обличительный монолог, Колываниха, с настойчивостью буксира, выволокла Юльку из храма и не успокоилась, пока не выставила ее за ограду. Юлька от неожиданности онемела. Разгоряченная праведным гневом бабка, истово крестясь отчитывала простоволосую девченку в синих джинсах и курточке-пуховике с веточками вербы в руках. Потом сказав «нехристи» и трижды перекрестясь на открытые двери с поясным поклоном, стала проталкиваться обратно в храм, но толпа вынесла ее обратно.

Прихожане растянулись по церковному дворику и выставили перед собой ветви. Священник макал большое "кропило" в чан, который нес молодой пономарь и щедро наотмашь кропил ветви. "Освящаются ваия сия благодатию Пресвятаго Духа окроплением воды сея священныя, во Имя Отца и Сына и Святаго Духа".

Юлька так и не решилась зайти в дворик. Она брела по скверику, сжимая в руке ветки с пушистыми почками, ее обгоняли расходившиеся после службы прихожане с освященной вербой. Они были возбужденные и радостные. Она смотрела на свои веточки, так и не удосужившиеся такой чести, и ей вдруг стало их невыносимо жалко. Слезы, рвущиеся уже почти сутки наружу, наконец-то обрели свободу. Они не потекли, а буквально брызнули из глаз и слезинки заблестели на пушистых комочках вербы. Она ревела в голос, не обращая внимания на прохожих. Новые и новые капли появлялись на ветках. Ангел кропил Юлькины ветви, ее саму, весь сквер и затем весь город. "Освящаются ваия сия благодатию Пресвятаго Духа окроплением воды сея священныя, во Имя Отца и Сына и Святаго Духа" провозгласил он. Гром - подумали горожане, что-то рано в этом году.

Юлька подняла к небу заплаканное лицо. Шел дождь и непонятно почему, на сердце становилось все легче и легче. Запищала мобилка, пришло сообщение от Вовчика «Привет, малыш, приехала в гости сестра, хочу вас познакомить, буду в 15.30»…

Священное лузерство...

Хочу немного высказаться по поводу духовного кризиса царящего в клириковских пампасах палестинах.

За редким и феноменальным исключением, деятельные, талантливые и совестливые священники - это люди которые чем то занимались до своего служения и были достаточно в этом успешны и приняв сан, им пришлось смириться и отказаться от бизнеса или карьеры ради Христа и служения Ему. Или люди, которые в Церкви чуть не с младенчества, но параллельно со служением, ведущие какую либо деятельность, в которой реализуют свой талант и интеллект.

Если человек ни чем до служения не занимался, ни от чего не отказывался и не занимается теперь, то скорее всего, мы имеем никчемного попа-лузера по факту. И это, к сожалению, совсем не редкость и не исключение. По разным соображениям люди стремятся влезть в рясу, не отрекаясь от мира и его возможностей, а как пряча в церкви свои алчушие халявного корма телеса, как пИнгвины в утесах.

Посему и несут ахинею стращая бабок на приходах... щас вон компьютер не роскошь и в тырнеты повылазили, пишут мало, в основном ролеги снимают, в формате - "вопросы священнику", типа - батюшка, а ........................ грех?

Как отличить попа-лузера от священника?

Лузера, мысль о том, что его могут лишить прихода и сана, повергает в парализующий трепет. Он покроет своим страхом любой грех и мерзость и будет молчать, как бы не осквернялось все святое, которому он якобы служит. Ибо не имеет других возможностей прокормиться.

Священник же, понимает, что если он верует, то Бог его не оставит. И если потребуют того обстоятельства, то он прокормит свою семь трудом своих рук и мозгов.